В многочисленных работах историков, публицистов и литераторов о трагедии Бабьего Яра об этом событии упоминается лишь вскользь и без каких-либо подробностей. Исключениями являются документальный роман-хроника писателя Анатолия Кузнецова «Бабий Яр», в одной из глав которой приводятся свидетельства некоторых выживших участников восстания, опубликованные в первые послевоенные годы в киевских газетах, а также мемуары одного из них – Захара Трубакова, изданные в Израиле на русском языке в 1997 году под названием «Тайны Бабьего Яра». Материалы этих книг и стали основными источниками для написания этой статьи.
Организация работ по скрытию преступлений
Летом 1942 года союзники по антигитлеровской коалиции стали получать регулярные сообщения о массовом истреблении нацистами евреев в европейских странах. Это подтолкнуло верхушку Третьего рейха к поискам путей сокрытия свидетельств массовых казней. В августе 1942 года руководство СС в Берлине с целью уничтожить следы убийств миллионов людей на оккупированных территориях разработало план крупномасштабной секретной операции под кодовым названием «Акция 1005», или «Операция эксгумации». В ходе её проведения предполагалось использовать заключённых концлагерей, которые должны были раскапывать массовые захоронения и сжигать трупы. Эти рабочие группы стали официально называться Leichenkommando («трупные команды»). За проведением работ должны были надзирать специально созданные зондеркоманды эсэсовцев. В лагерях уничтожения, где имелись крематории для уничтожения людей, проведение операции не планировалось.
«Акция 1005» началась на территории Польши. Затем была Западная Украина, Белоруссия и республики Прибалтики, где сжигались трупы расстрелянного мирного населения и военнопленных. Когда работы заканчивались, участников «похоронных команд» ликвидировали, территория выравнивалась, вспахивалась и засаживалась травой. Уничтожение массовых могильников в Восточной Европе затруднило в дальнейшем определение точного количества жертв нацизма.
Бабий Яр
В августе 1943 года настал черёд и Бабьего Яра в Киеве, где гитлеровцы при приближении наступающих советских войск к городу также развернули работы по сокрытию следов здешних массовых расстрелов. Для этого были отобраны заключённые находившегося рядом Сырецкого концлагеря, к которому примыкала территория Бабьего Яра, составляя с ним единый комплекс. В годы советско-германской войны в Сырецкий концлагерь свозили военнопленных Красной армии и людей, обвинённых в различных нарушениях оккупационного режима в Киеве и его окрестностях. Здесь же находились люди, которых подозревали, что они евреи, но по документам ими не являлись. Некоторые из них, скрывшие своё еврейское происхождение и сохранившие таким образом себе жизнь, стали участниками восстания. В лагере за время оккупации погибло не менее 25 тысяч человек. При отступлении частей вермахта из Киева он был полностью ликвидирован.
18 августа всех оставшихся в живых узников выстроили на центральном плацу Сырецкого концлагеря. Из примерно 2000 людей отобрали 350 самых крепких. На следующий день их заковали в ножные кандалы и отправили колонной под присмотром офицеров СС в Яр. Тогда заключённым стало понятно, что предстоит какая-то особая и тайная работа.
По прибытии на место участников «похоронной команды» разместили в специально подготовленной землянке на нарах. В ней была кромешная тьма и очень душно. Единственным входом и выходом служила решётчатая дверь на уровне земли, запиравшаяся снаружи на ночь большим амбарным замком. Рядом располагалась смотровая вышка с пулемётом, нацеленным на неё.
На другой день пригнанных из Сырецкого концлагеря разделили на бригады по функциям. В целях маскировки планируемых работ дорога к Яру из города была перекрыта, а прилегающая местность усиленно охранялась. Сюда пригнали бульдозер и экскаватор, которые вскрывали поросший травой верхний слой земли в карьерах. Определениями мест раскопок занимались офицеры СС, которые руководили здесь расстрелами евреев с конца сентября 1941 года.
После этого бригады «землекопов» лопатами разрывали ямы в рвах, обнажая в могильниках залежи трупов. Их извлекали с помощью специально изготовленных длинных металлических стержней с рукояткой на одном конце и крюками и захватами на другом, поднимали на поверхность, очищали от земли и складывали на телеги. Многие тела от долгого лежания под землёй были сильно спрессованы. Их разъединяли баграми. Те трупы, которые невозможно было разъединить, рубили топорами. Эту страшную работу выполняла бригада так называемых «ключников». Тех из них, кто психологически не выдерживал, терял сознание или по другим причинам не мог дальше работать, расстреливали на месте.
«Золотоискатели» осматривали каждый труп, снимали кольца и серьги, а также выдирали выданными им клещами из ртов золотые зубы и коронки. За этим процессом присматривали рядом стоящие охранники, чтобы золото не воровали. Всё это складывалось в вёдра. Бывали дни, когда бригада набирала до двух вёдер золотых изделий. «Гардеробщики» собирали все годные вещи. Пролежавшие в земле год или два сапоги, ботинки, туфли и сумки хорошего качества немцы складировали и увозили.
«Строители» из привезённых каменных надгробных плит и металлических решётных оградок с расположенного недалеко еврейского кладбища и подготовленных рельсов сооружали в находившемся здесь большом овраге печи для сжигания трупов. Под руководством немецких «специалистов» строилась довольно продуманная и технически совершенная печь – с трубами для тяги и дымоходами. Трупы укладывали рядами на сложенные дрова на железных решётках шириной в пять-шесть метров – примерно до 500 трупов в одном ряду. Сверху опять укладывался слой дров и на нём размещались следующие тела поперёк первого ряда и так далее. Высота штабелей достигала трёх-четырёх метров высоты. Для их укладки ставили трапы, как на стройках, и носили по ним. Выходило, что в каждой печи, которых было построено около десяти, за раз помещалось около 2000 тел. Впоследствии именно от выживших в восстании предварительно узнали на основании их собственных подсчётов общее количество сожжённых, конечно, приблизительное – около 70−80 тысяч.
Готовое сооружение обливалось из шлангов горючими материалами (керосином, соляркой, отработанным машинным маслом), которые нагнетал из бочек компрессор. «Кочегары» разводили огонь и факелами поджигали штабеля дров и тел. Костры горели с утра до вечера, разнося далеко по окрестностям жуткий смрад сжигаемых человеческих тел. Недогоревшие фрагменты костей и черепов «кочегары» извлекали из печи и передавали «трамбовщикам», которые на гранитных плитах обычными трамбовками их измельчали.
Когда печь остывала, «кочегары» очищали её от пепла и золы, заново перебирали, меняли прогоревшие решётки и снова подготавливали к загрузке. Пепел, смешанный с песком, так называемые «огородники» под конвоем разносили на носилках по окрестностям Бабьего Яра и рассеивали на пустырях.
Замысел и организация восстания
Многие прекрасно понимали, что обречены на смерть и жизнь им, последним свидетелям массовых расправ в Бабьем Яре, не сохранят. В последних числах сентября 1943 года, когда работа по уничтожению улик подходила к концу, эсэсовцы приказали заключённым начать снимать маскировочные щиты и разбирать печи, но оставить одну. Тогда им стало ясно, что теперь готовится расправа и над ними и последняя печь предназначена именно для них. Возникло решение о побеге. Несмотря на казавшуюся безвыходность положения, план восстания основательно продумали. Была создана инициативная группа по организации побега, которой руководил военнопленный офицер Красной армии (по другим сведениям бывший сотрудник НКВД) Фёдор Ершов. Обсуждались различные варианты.
Ершов настаивал на том, чтобы побег был массовым. «Нужно подниматься всем в одно время, ночью вырваться из землянки и под покровом темноты наброситься на охрану. Если хоть кто-то спасётся, – говорил он, – люди узнают правду о том, что делалось в Бабьем Яре». Был принят именно такой план, в который были посвящены лишь доверенные лица. В решающий момент нужно было сбить с ног оковы, через единственную земляную дверь вырваться наружу навстречу огню пулемёта, и всем вместе наброситься на охрану. Для избавления от кандалов планировалось использовать найденные в период работ в карманах убитых и припасённые на всякий случай и утаённые от надзирателей «гардеробщиками» различные металлические предметы: ржавые ножницы, перочинные ножики, пилки для ногтей, шпильки для волос.
Оставалось решить проблему с замком, которым запирали землянку. Сбить его изнутри было невозможно. Кому-то в голову пришла идея: попробовать найти подходящий ключ среди тех, которые «гардеробщики» смогут найти в карманах первых жертв Яра – тех евреев, которые уходя из дому, надеялись туда вернуться и брали с собой ключи от квартир, кладовок и сараев. Подбором ключей наугад и их подгонкой под замок пилками для ногтей по ночам занимались Яков Капер и Владислав Кукля. Поначалу все попытки подобрать или изготовить необходимый ключ были тщетными. Но в итоге удалось смастерить подходящий. Теперь всё было готово к побегу. Оставалось выбрать подходящий момент.
28 сентября, по иронии судьбы, как раз накануне второй годовщины первого дня расстрелов еврейского населения Киева в Бабьем Яре в разговоре с Яковом Стеюком, который знал немецкий язык, один из надзирателей – пожилой вахмистр охраны, с которым Яков и ранее перебрасывался репликами, вдруг шепнул ему на ушко, что завтра всех работников ждёт смерть. Зачем проговорился? Неизвестно.
Вечером произошло ещё одно небывалое и знаковое событие: полуголодным узникам принесли в землянку два бака варёной картошки – тоже своеобразный сигнал того, что завтра – конец. Тогда было принято решение, что восстание должно состояться сегодня ночью сразу после смены караула, ибо другого шанса может и не быть.
Побег сквозь шквальный огонь и имена выживших
Около двух часов ночи 29 сентября Кукля просунул руку между прутьями решётки, вставил ключ и стал открывать замок. Сделал один поворот – и замок неожиданно шумно щёлкнул в ночной тишине. Охрана насторожилась. Но в землянке было тихо, и конвоиры успокоились. Дождавшись смены охранников, Кукля уже по возможности бесшумно сделал ключом второй поворот – замок открылся. Внешне это не было видно – дужка оставалась в замке.
Надзиратели услышали какую-то непонятную возню в глубине землянки – это заключённые освобождались от ножных оков. Двое из них подошли к решётке, чтобы выяснить причину шума, посветили фонариками. За всех на немецком языке ответил находчивый Стеюк: «Да тут драка за вашу картошку». Это очень насмешило охранников: утром, мол, их всех расстреляют, а они дерутся из-за жратвы, – обменялись впечатлениями от услышанного и отошли.
На рассвете 29 сентября, с шумом, свистом, криками «ура» и «вперёд» неожиданно для охраны, преодолевая ступеньки до распахнутой двери землянки, один за другим узники, некоторые с болтавшейся на ноге цепью, поднимались по лестничным ступенькам наружу и бежали кто куда. Ошеломлённый дежурный наряд, как и ожидалось, в первые секунды оказался в полной растерянности и не сразу открыл огонь. Но спущенные с цепей овчарки бросились на беглецов и стали их рвать зубами. Те отбивались, наваливались на охранников, били и душили их. Застрочил пулемёт на вышке, но замолк на время: вокруг шла рукопашная борьба, и в темноте стрелявшему трудно было разобраться, где свой, где чужой. Но затем заработал снова.
Через несколько минут по тревоге была поднята вся охрана Бабьего Яра, составлявшая около сотни эсэсовцев, которые открыли плотный автоматно-пулемётный огонь на освещаемой полетевшими в небо ракетами местности. Беглецов также забрасывали гранатами. Точное количество участвовавших в побеге неизвестно. Почти все бежавшие погибли. Свидетельства выживших его участников разнятся. Однако точно известно количество тех немногих, кому удалось вырваться за охраняемую зону и выжить. Их было 14 человек, имена которых составил и привёл в своей книге Захар Трубаков. Цитата: «Хочу поимённо назвать всех тех, кто участвовал в восстании и сумел вырваться в ту ночь из страшных лап смерти, кого минули в ту ночь пули эсэсовской охраны. Это Берлянт Семён, Бродский Константин, Будник Даниил, Вилкис Филипп, Давыдов Владимир, Долинер Леонид, Кадомский Леонид, Капер Яков, Котляр Владимир, Кукля Владислав, Островский Леонид, Стеюк Яков, Трубаков Захар, Хараш Леонид».
Беглецам спрятаться на воле было очень сложно. Они несколько недель не мылись, страшно обросли и обтрепались, от каждого разило отвратительным трупным смрадом и гарью. Но всех, кто уцелел, спрятали от погони в разных местах и укрывали до вступления частей Советской армии в город жители Киева и его предместий.
Андрей Громов
