В текущем составе федерального правительства только министру финансов Кристиану Линднеру (Christian Lindner) пришлось лично столкнуться с проблемой банкротства в качестве молодого предпринимателя – но в целом его провал в бизнесе был довольно мягким. Сто лет назад всё было иначе: реформатор свободного рынка Людвиг Эрхард не понаслышке знал, что такое предпринимательская неудача. Случайная находка в нюрнбергском архиве документально подтверждает горький опыт его семьи.
В те времена слова «банкротство» или «неплатёжеспособность» звучали ужасно. Многие респектабельные бизнесмены, как только их несостоятельность становилась достоянием гласности, пускали себе пулю в лоб. Этого не случилось в семье Людвига Эрхарда, но и в её истории в 1929 году произошло событие, до сих пор остававшееся совершенно неизвестным.
Небольшой документ на 30 страницах, озаглавленный «Банкротство компании Вильгельма Эрхарда», говорит о крахе, затянувшемся на годы. Этот документ был случайно найден в Государственном архиве Нюрнберга в ходе научного исследования по заказу Центра Людвига Эрхарда (LEZ) – он расположен в соседнем Фюрте, где родился будущий политик. Людвиг Эрхард, первый министр экономики ФРГ, а затем канцлер Германии, никогда не проронил ни слова о горьком опыте банкротства в своей семье. Но этот факт, вероятно, сформировал значительную часть его мировоззрения.
23 февраля 1929 года Вильгельм Эрхард (Wilhelm Erhard), отец Людвига, уполномочил сына «представлять его во всех юридических действиях, связанных с заявлением о банкротстве, в окружном суде Фюрта». Людвигу Эрхарду, а не отцу-предпринимателю, который, должно быть, был несказанно смущён этой вынужденной процедурой, пришлось вести переговоры с конкурсным управляющим и кредиторами. Будущий канцлер решал вопросы, которые необходимо было решить, но едва ли сумел смягчить огромный удар.
А за 37 лет до того, во времена расцвета империи, бизнес начинался неплохо. Вильгельм Эрхард, родившийся в 1858 году в Раннунгене в Нижней Франконии, выучился на торговца, женился и основал 1 августа 1892 года на 4000 марок собственного капитала и 5000 марок жены специальный магазин тканых и шерстяных товаров, льна и текстиля. Первоначально дом на Штернгассе, 5 в Фюрте принадлежал родителям жены, но дела накануне Первой мировой шли так хорошо, что Эрхард выкупил его за 95 000 марок. Сегодня это музей и часть LEZ. «До войны бизнес процветал, и предприниматель всегда выполнял свои платёжные обязательства», – указывает конкурсный управляющий в архивном документе.
Фюрт, небольшой город на реке Редниц, в начале ХХ века переживал экономический бум. Зеркала, украшения из сусального золота, игрушки и письменные принадлежности производились и поставлялись вплоть до США. Большинство компаний были небольшими, в 85% из них на рубеже веков работало менее пяти человек. Эрхарды, у которых некоторые товары шили в их собственной мастерской, были почти крупным предприятием со своим торговым персоналом, который насчитывал 12 человек. В городе царил дух оптимизма и религиозной терпимости. Брак Эрхардов объединил разные конфессии, что уже было довольно необычно для того времени, а среди 66 000 жителей Фюрта в 1910 году было около 3300 немецких евреев, хорошо интегрированных и широко принятых. В стране действовала 60-часовая рабочая неделя, верхняя ставка налога составляла 5%, социального обеспечения почти не было, но благосостояние мелкой буржуазии и рабочего класса заметно росло. Это пошло на пользу бизнесу Эрхарда, который сосредоточился на высококачественных, но и более дорогих товарах и поначалу не опасался конкуренции со стороны универмагов с гораздо более широким ассортиментом.
Но война и её последствия, как это нередко случается, оказали решающее воздействие на судьбу предпринимателя. Старший сын погиб, средний, Людвиг, вернулся домой раненым, а семья с патриотично-либеральными взглядами, вкладывавшая в основном в военные облигации и государственные ценные бумаги, в годы гиперинфляции потеряла всё. Все, кто поверил государству, лишились состояний, обнищание десятков тысяч мелких предпринимателей дало плодородную почву для прорастания духа национал-социализма.
Вильгельм Эрхард к тому же использовал для покупки акций и облигаций капитал своей фирмы и принял ряд неверных деловых решений. Глубокий экономический кризис привёл к снижению реальных зарплат на 30%, желание тратить резко шло на убыль, а в Фюрте и Нюрнберге появлялись универмаги. Закупки для магазина оказались неудачными и дорогостоящими, кредиторы всё настойчивее требовали расплаты. Вильгельм Эрхард не справлялся с делами и передал управление магазином младшему сыну Вилли, только закончившему гимназию и собравшемуся продолжить учёбу.
Понадобилась и помощь Людвига, который как раз отучился на экономиста во Франкфурте. Не видя масштабов кризиса, братья решили расширяться: в сентябре 1925 года был открыт второй филиал. Через два года его пришлось закрыть, накопились долги за аренду, участились неплатежи. Семейный магазин требовал постоянных вложений, существуя только за счёт старых деловых связей и увеличивая число кредиторов среди друзей и знакомых Эрхардов. Ситуацию усугубили судебные, адвокатские и исполнительные издержки, став причиной новых расходов, которые привели к быстрому разорению. Заявлять о банкротстве следовало уже тогда, но признаться в собственной неплатёжеспособности Эрхард-старший не мог, несмотря на регулярные визиты судебных приставов. Когда в конце 1927 года это всё же произошло, выяснилось, что оборот сократился на 40%, активы невозможно реализовать и по более низким ценам, а каждому из кредиторов не стоит рассчитывать на погашение больше чем 5% долгов.
1928 год семья провела под угрозой ареста имущества в выплатах мелких сумм от 200 до 500 марок, в конце года перестав платить персоналу. В начале следующего года Эрхарды потеряли магазин и дом. К середине 1931 года долги, включая судебные издержки, составили 268 000 марок, погасить из конкурсной массы удалось 20 089 марок.
К завершению процедуры банкротства Германский рейх оказался в центре очередного тяжёлого экономического кризиса, охватившего весь мир. Банки рушились, воцарилась гипердефляция, подогреваемая политикой жёсткой экономии и ужесточением денежной политики банков, безработица стремительно росла, как и число голосов в пользу «коричневых». Родители Людвига Эрхарда умерли вскоре после краха семейного бизнеса.
Будущий канцлер вскоре нашёл собственную нишу – он занимался экономикой и исследованиями рынка, преподавал, редактировал специализированную прессу, стоял у истоков первого в Германии маркетингового института. Во время войны экономист Людвиг Эрхард консультировал нацистов, но не вступил в НСДАП, а после неё начал политическую карьеру. В период семейных трудностей он, вероятно, ещё не был тем убеждённым либералом, в качестве которого привёл Германию к важнейшим экономическим успехам, но тот период становления, очевидно, заметно повлиял на взгляды Эрхарда. Министра экономики при Конраде Аденауэре (Konrad Adenauer) и второго канцлера ФРГ (с 1963 по 1966 годы) принято называть «отцом немецкого экономического чуда». При этом некоторые видные историки считают, что ФРГ и без него пришла бы к процветанию – главной заслугой Людвига Эрхарда они видят то, что он этому не помешал, не принимая неверных решений.
Пётр Левский
