30 декабря 2022 года. В полицию поступило сообщение о пропаже без вести семейной пары. Супруги отправились в лес за ёлкой и домой не вернулись. Через день сотрудники полиции совместно со спасателями обнаружили тела мужчины и женщины. Они подорвались на мине.
27 января 2023 года. Двое мужчин в поле наткнулись на неизвестный боеприпас. Одному из мужчин оторвало кисти рук. Раненому пришлось шесть часов ползти до дороги, чтобы позвать на помощь. Его товарищу также посчастливилось выжить, но и он получил серьёзные травмы.
29 марта 2023 года. На грунтовой дороге автомобиль подорвался на противотанковой мине. В результате взрыва погибли два человека: 16-летний юноша и 34-летний мужчина.
29 марта 2023 года. Кинолог поисково-спасательного отряда Лариса Борисенко вместе с напарником, 19-летним Вячеславом Майбородой, и собакой Бешей искали тела погибших воинов на деоккупированной территории Харьковщины. Они нашли тело воина, погибшего ещё в апреле прошлого года, когда наткнулись на растяжку. За жизнь Ларисы и Вячеслава долго боролись врачи, и сейчас пострадавшие идут на поправку. Они снова хотят вернуться к работе.
Это лишь несколько случаев подрыва людей в Харьковской области, но эти трагедии случаются едва ли не ежедневно. По данным Харьковской областной военной администрации, 12 тысяч квадратных километров Харьковской области считаются потенциально заминированными. Это беспрецедентный случай в мировой истории. Площадь опасной территории примерно равна размеру таких стран, как Ямайка или Северная Ирландия. В конце прошлого года ежедневно в Харьковской области сапёры находили порядка 1500 мин.
«Так, как осыпал нас враг, – такого нет нигде в мире, – рассказывает Александр Волобуев, начальник управления Государственной службы по чрезвычайным ситуациям Харьковской области. – Это не только те земли, которые были под оккупацией, но и районы, возле которых продолжались боевые действия. Россияне в основном минировали дистанционно, поэтому потенциально на всей территории области и самого Харькова можно наткнуться на мину».
Среди найденных взрывоопасных предметов есть всё: неразорвавшиеся кассетные элементы из «Градов», «Смерчей», противопехотные осколочные мины, противопехотные фугасные мины «Лепесток», прыгающие осколочно-заградительные мины – на армейском жаргоне такая мина называется «Ведьма» или «Лягушка». При срабатывании взрывателя боевая часть мины подскакивает на высоту около 60−80 см и взрывается. Очень затрудняет поиски то, что множество мин – в пластиковом «футляре», найти их металлоискателем почти невозможно.
По словам Александра Волобуева, при минировании территории оккупанты прибегали и к уловкам. Например, закапывали мины на большую глубину. Это значит, что они могут сработать не сразу, а когда промокнет почва. Военные и гражданские неоднократно проезжали по одним и тем же дорогам без последствий, но в определённый момент такая мина взрывалась.
Впрочем, самое сложное, говорят спасатели, отговорить людей ездить в леса, на дачи и огороды. «Что можно сказать бабушке, которая едет на свою дачу и говорит, что ей нужно посадить чеснок? А там лежат мины. Мы ей говорим: бабушка, вы год не были на даче и ещё подождёте, но ей надо. Везде патрули не поставишь», – говорит начальник части Межрегионального центра разминирования Игорь Овчарук.
В самом Харькове в преддверии пасхальных праздников людей призвали не ходить на кладбища – некоторые из них расположены в районе окружной дороги, и именно туда в начале вторжения прорывались российские диверсионные группы, там шли бои. Например, одно из кладбищ настолько «загрязнено» боеприпасами, что туда не пускают даже сотрудников.
Сегодня в Харьковской области работает 25 расчётов сапёров. «Для того чтобы разминировать Харьковскую область за год, нужно 125 тысяч сапёров. Такого количества просто нет. И не будет», – добавляет Овчарук.
Спасатели приводят примеры Второй мировой войны: тогда масштабы минирования были меньше, с тех пор прошло почти 80 лет, а неразорвавшиеся снаряды до сих пор находят в городах и сёлах.
«Например, у харьковского экопарка, который, кстати, до вторжения, массово посещали и жители российского Белгорода – 140 гектаров территории. Машинным разминированием мы там заняться не можем, потому что там почти везде лес. Вручную сапёр в течение дня может разминировать до 10 квадратных метров – больше нельзя по нормативам. Один расчёт из пяти человек будет там работать 7000 дней», – рассказывает Александр Волобуев.
Единственный вариант обезопасить хотя бы поля, чтобы там можно было сажать пшеницу и собирать урожай, – машинное разминирование. Сейчас в Харьковской области работает несколько специальных бронированных машин, в частности, Armtrac-400, которые способны выдержать взрыв даже противотанковой мины. Но этого очень мало, и стоят такие машины очень дорого – одна около 18 млн гривен (около 450 тысяч евро).
По словам областных властей, сейчас на эту тему активно ведутся разговоры с международными партнёрами. Кроме того, Фонд американского миллиардера Уоррена Баффета собирается дать Харькову экспериментальные дроны, которые будут с воздуха наносить мины на карту. Эта техника проходит сертификацию в США, и если пройдёт, поступит и в Харьков.
В противном случае харьковчане ещё десятилетиями обречены будут разминировать территории буквально собой.
Помочь харьковским спасателям можно:
Beneficiary: State Emergency Service of Ukraine
Bank of Beneficiary (Account with institution): UKREXIMBANK KYIV
SWIFT: EXBSUAUXXXX
Purpose of payment: Donation to the rescuers of Ukraine to eliminate the consequences of military aggression of the Russian Federation
Account of beneficiary – IBAN: UA503 223 130 000 025 301 000 000 291
Алина Дыхман, собственный корреспондент «РГ/РБ» в Харькове
