Ничего подобного не произошло – переход был хорошо организован и прошёл гладко, хотя скептицизма и неуверенности у населения в те дни было не меньше, чем любопытства. Тем, кому хотелось быстрее увидеть новые деньги, в самом конце 2001 года следовало заглянуть в банк, чтобы обменять 20 марок на «стартовый пакет» – упакованные в прозрачный пластик несколько новых монет, в общей сложности 10,23 евро по курсу 1,95583. Желающих было немало. Иногда, чтобы лично познакомиться с новой валютой пораньше, надо было отстоять небольшую очередь. Во Франции и Нидерландах «стартовые пакеты» начали распространяться на три дня раньше – 14 декабря вместо 17-го, и самые нетерпеливые жители приграничных регионов специально отправлялись в соседние страны, чтобы стать обладателями первых евро. Сейчас запечатанные пакеты из прошлого продаются на онлайн-аукционах и стоят немногим больше номинала, если это не такой раритет, как первый ватиканский тираж.
Наличные евро вошли в оборот сначала в 12 странах – Германии, Австрии, Франции, Италии, Бельгии, Нидерландах, Люксембурге, Испании, Португалии, Ирландии, Финляндии и Греции, а заодно – в не имеющих собственной валюты Монако, Сан-Марино и Ватикане, которые стали участниками специального соглашения с Европейским центральным банком (EZB). Где-то у банкоматов действительно выстроились очереди, но скорее из любопытства. Первых 15 млрд банкнот и 52 млрд монет в целом хватило, чтобы удовлетворить спрос. «Вероятно, переход на евро стал крупнейшей логистической задачей послевоенного времени, – вспоминает Отмар Иссинг (Otmar Issing), руководивший в то время экономическим отделом EZB. – В международной банковской системе около 50 тысяч человек были задействованы в том, чтобы обеспечить беспрепятственный переход на евро, и он удался».
Новые наличные быстро вошли в оборот, но не осели в сознании сразу. Первое время цены повсюду требовалось указывать в евро и в марках, а где об этом забывали – каждый пересчитывал в уме. И двадцать лет спустя немало немцев переводят актуальные цены в марки – проведённый институтом Forsa соцопрос показал, что при крупных покупках так поступают 54% населения ФРГ.
Имидж новой валюты прямо связан с подорожанием. Словом 2002 года Общество немецкого языка признало Teuro – комбинацию Euro (евро) и teuer (дорого). Статистики и экономисты указывали, что в сознании потребителя переход на новую валюту произошёл «один к одному»: населению казалось, что старые цены в марках стали новыми – в евро, а не изменились в соответствии с назначенным курсом 1 к 1,96. «Подорожание 2002 года остаётся легендой, к образованию которой привёл тот факт, что в некоторых предприятиях гастрономии или сферы услуг цены действительно выросли, – указывает главный экономист DekaBank Ульрих Катер (Ulrich Kater). – Это те услуги, которые обычно оплачиваются наличными, и возникшие у людей ощущения понятны, но статистика дальнейших лет с учётом роста доходов показывает: евро не стал дорогим, он стал стабильным». «Показатели инфляции с 1999 года были ниже, чем во времена немецкой марки – они в среднем не превышали 1,5%, несмотря на такие глобальные потрясения, как мировой финансовый кризис 2008−2009 годов или нынешняя пандемия», – соглашается и президент Немецкого института экономических исследований (DIW) Марсель Фрацшер (Marcel Fratzscher).
Сегодня евро – официальная валюта 19 государств еврозоны, ею также пользуются в Черногории и Косово. С 1 января 1999 года евро применялся для безналичных межбанковских расчётов, наличные банкноты и монеты были введены в обращение 1 января 2001 года. С тех пор они претерпели несколько изменений дизайна («РГ/РБ» рассказывала об этом) – в основном с целью улучшения защиты от подделок, и являются единой валютой для более 340 млн европейцев. Последней в 2015 году к еврозоне присоединилась Литва. Конкретные шаги по дальнейшему расширению планируются на 2023-2024 годы. Среди оставшихся восьми стран ЕС три (Дания, Болгария и Хорватия) принимают участие в европейском механизме регулирования валютных курсов, привязывающем национальные валюты к евро, ещё пять – Польша, Румыния, Чехия, Венгрия и Швеция – являются потенциальными кандидатами на вступление в валютный союз. Все они, кроме Дании, согласно Маастрихтскому договору обязаны рано или поздно присоединиться к еврозоне. Дания получила в его рамках послабление: от неё не требуется присоединения, пока этот вопрос не будет решён на национальном уровне – голосованием в парламенте либо в ходе референдума. В Швеции такой референдум был проведён, народ не захотел отказываться от кроны, в связи с чем Еврокомиссия терпимо относится к тому, что страна, обязанная вступить в еврозону, осознанно не соблюдает ряд критериев Маастрихтского договора, необходимых для введения евро на своей территории – фактически предотвращая его искусственно. Хорватия может сменить куну на евро в январе 2023 года, через год планирует отказаться от лева Болгария, в остальных странах ЕС сроки перехода не установлены.
На востоке Европы вскоре после появления единой валюты преобладали тенденции по присоединению к еврозоне, но сейчас местные власти – особенно в Польше и Венгрии – делают ставку на национальную валюту, не торопясь менять её на евро.
Одним из основных аргументов этого нежелания остаётся кризис, который единая европейская валюта переживала на рубеже первого и второго десятилетий XXI века. 11 стран Евросоюза были в системе евро с самого начала, в 2001 году, вопреки опасениям множества экономистов, к ним добавилась Греция, и этот шаг привёл к крупнейшим потрясениям еврозоны за всю её историю. В апреле 2010 года Греция официально запросила финансовую поддержку ЕС, чтобы избежать банкротства. Все государства еврозоны были вынуждены спасать от финансового коллапса страну, которая перешла на единую валюту по политическим причинам и на основе сфабрикованных данных о собственном экономическом положении. Попытка вытащить Грецию из долговой ямы была и спасением общей валюты: Евросоюз в 2010, 2012 и 2015 годах предоставил три пакета финансовой помощи. Основной финансовый удар тогда вынесла Германия, ссудившая Афинам миллиарды без надежд на возврат, получив в ответ потоки ненависти из-за попыток привить грекам немецкую бережливость. Кризис привёл к формированию движения евроскептиков, настаивавших на возвращении к национальной валюте, и усилению по всей Европе позиций правых популистов. В ФРГ события вокруг греческого долга привели к появлению партии «Альтернатива для Германии», которая родилась из критики евро и заняла прочное место в политической жизни, отстаивая ультраконсервативные и крайне правые взгляды. Совсем необязательно их придерживаются те, кто до сих пор испытывает ностальгию по немецким маркам. Она никуда не уходит: согласно тому же опросу Forsa, 33% населения хотели бы вернуться к старым деньгам. На руках у населения ФРГ по-прежнему сохраняются 12,35 млрд марок. Обмен через отделения Федерального банка возможен без ограничений по времени.
Пётр Левский
