Его жизнь от самого рождения до смерти окутана тайной. Он утверждал, что происходил из аристократической семьи, отец – австро-венгерский дипломат, мать – дочь банкира. Однако если верить публикации одного из биографов, его настоящее имя – Элемер Альберт Хоффман (Elemér Albert Hoffmann), родился он 14 апреля 1906 года в еврейском квартале Будапешта. Юноша увлёкся живописью, в 18 лет поступил в художественную школу в Мюнхене. В 1926 году он отправился в Париж, учился у Фернана Леже (Fernand Lеger) в академии Гранд-Шомьер. Он легко копировал чужие картины, но создать собственное полотно никак не удавалось. Лишь однажды начинающий художник выставил в галереях несколько своих работ, но их никто не купил. За несколько лет до начала Второй мировой войны он вернулся в Венгрию и близко сошёлся с британским журналистом, которого профашистски настроенные власти приняли за шпиона. Элмира, как пособника врага, заключили в тюрьму, а потом и в концлагерь. Ему чудом удалось бежать и добраться до Парижа, где жил впроголодь и прозябал в бедности.
Казалось, что жизнь не сулила художнику ничего хорошего, картины продавались плохо. Но помог случай: в 1946 году в его мастерскую заглянула богатая иностранка и, увидев один из рисунков, воскликнула: «Да это же Пикассо!» Элмир не стал разубеждать покупательницу и продал рисунок за 40 долларов. Вскоре он узнал, что дама перепродала «Пикассо» художественному салону на берегу Сены в несколько раз дороже. Элмира осенило: а почему бы ему не зарабатывать на подделках?
Де Хори не копировал существующие шедевры. Его метод состоял в том, чтобы создавать новые полотна, которые могли бы принадлежать кисти знаменитых мастеров. Он покупал старые картины, холсты, рамы, а для рисунков вырывал чистые страницы из старых книг. Приобретал кисти, краски, карандаши, которые использовали художники прошлых лет. Чтобы убедить всех в подлинности своих имитаций, де Хори придумал оригинальный приём: он покупал старый каталог с картиной нужного художника и вырезал из него репродукцию. Затем воспроизводил на приобретённой им довоенной бумаге своего «Матисса» или «Пикассо», фотографировал картину и вставлял полученную репродукцию обратно в каталог. В результате покупатель, сравнивая предлагаемую ему картину с репродукцией в каталоге, был совершенно уверен, что видит оригинал. Элмир выдавал себя за обедневшего аристократа, который, чтобы не умереть с голоду, распродаёт остатки семейной коллекции. По второй легенде, он познакомился в годы войны с самим Пикассо и сейчас продавал рисунки, которые тот ему подарил.
Де Хори так здорово имитировал стиль знаменитых импрессионистов, постимпрессионистов, авангардистов, что искусствоведы не сомневались в подлинности представленных им полотен. Элмир отличался огромной трудоспособностью. Однажды он записал в дневнике: «До завтрака могу набросать пару рисунков, а после обеда – начать картину!» Вместе со своим партнёром и арт-дилером Жаком Шамберленом (Jacques Chamberlin) он отправился по европейским столицам. Заметив, что напарник оставляет себе бóльшую часть прибыли, де Хори разорвал с ним отношения и возобновил продажу своих подделок самостоятельно.
В 1947 году судьба забросила художника в США, и он задержался в Америке на 11 лет. Де Хори заводил знакомства с нефтяными магнатами, промышленниками, банкирами, кинозвёздами и предлагал им свои картины. Элмир продавал частным коллекционерам и музеям рисунки, гуаши, акварели, одновременно подрабатывая реставрацией картин. Художник стал почётным жителем Нового Орлеана, и в 1951 году получил символический ключ от ворот города. Фальсификатор обращался к творчеству Эдгара Дега (Edgar Degas), Жоржа Брака (Georges Braque), Анри Тулуза-Лотрека (Henri Toulouse-Lautrec), Рауля Дюфи (Raoul Dufy), Марка Шагала… Вскоре Элмир завалил своими работами крупнейшие музеи и галереи Америки. Но не живописью единой жил де Хори, он любил путешествовать, проводить время с друзьями, предпочитая женщинам мужчин.
Первый тревожный звонок прозвучал в 1955 году, когда Музей Фогга при Гарвардском университете решил провести проверку рисунка Анри Матисса (Henri Matisse) «Дама с цветами и с плодом граната». Но… Эксперты признали работу подлинной! Более того – одной из вершин графического искусства Матисса. Казалось – вот он, очередной триумф мошенника, но успех вскружил ему голову, и он предложил музею наброски Модильяни и Ренуара (Pierre-Auguste Renoir) из «своей семейной коллекции». Внимательный искусствовед обратила внимание на стилистическое сходство между работами разных художников. Она стала выяснять в других музеях и галереях, не покупали ли они у Э. Рейнала (под этим именем де Хори тогда жил в США), произведения искусства. В результате выяснилось, что уважаемый коллекционер из Европы торгует сомнительными работами современных мастеров. А тут ещё греческий миллионер Аристотель Онассис (Aristotelis Onassis) заказал экспертизу одной из картин Матисса, за которую заплатил барону 300 тысяч долларов.
В середине 1950-х Элмир продал несколько рисунков и картин чикагскому арт-дилеру Джозефу Фолкнеру (Joseph Faulkner), о котором, вероятно, был не самого высокого мнения, так как добавил к ним несколько репродукций, когда-то приобретённых в музее Будапешта. Фолкнер раскрыл обман и подал на Хори иск в суд по обвинению в мошенничестве. Элмир, используя фальшивые документы, бежал в Мехико, но неприятности преследовали его и там: мексиканская полиция задержала Хори по подозрению в убийстве гомосексуала, с которым, как он утверждал, даже не был знаком. Вскоре художника отпустили, он расплатился с адвокатом одной из своих подделок и вернулся в США. Элмир решил переключиться на изготовление литографий и не пожалел средств на покупку профессиональной техники; качеством его литографий восхищаются до сих пор. Хори пытался рисовать под своим именем, но безуспешно. У него было множество планов, но как их осуществить? Манера подделок стала узнаваемой, к тому же ФБР проявляло к художнику интерес. Он впал в глубокую депрессию и пытался покончить жизнь самоубийством, но врачи спасли его.
Выйдя из клиники, Элмир познакомился с 25-летним эмигрантом Фернаном Легро (Fernand Legros), приехавшим из Франции. Для того чтобы получить гражданство США, Легро женился на американке, хотя не скрывал своих гомосексуальных наклонностей. Он стал арт-дилером, успешно находившим богатых клиентов и получавшим 40% прибыли от продажи картин де Хори. Компаньоны нашли необычный способ получения экспертных заключений. При перевозке полотен через границу они заявляли, что это копии. Таможенники, предполагая контрабанду, направляли картины специалистам, которые заключали, что работы на самом деле подлинные. Приходилось платить пошлину и немалые штрафы, однако на руках оставались экспертные заключения, позволявшие продавать подделки за огромные суммы. Со временем Легро потребовал увеличить свою долю до 50%, хотя он и так присваивал бóльшую часть вырученных денег. К тому же арт-дилер обладал необузданным характером и непредсказуемыми выходками. Во время поездки по Америке Фернан сблизился с юным канадцем Реалом Лессаром (Real Lessard). У них завязался бурный роман, который сопровождался частыми ссорами. Терпение у Элмира лопнуло, и в 1959 году он вернулся в Европу.
Через некоторое время он вновь встретил Легро, который превратился в удачливого арт-дилера. Бывшие компаньоны заключили новый договор: де Хори согласился получать 400 долларов в месяц плюс бонусы от крупных сделок. Фернан взял на себя продажу подделок и обеспечение их фальшивыми сертификатами подлинности. Легро вместе с Лессаром продали множество «шедевров» барона де Хори и бóльшую часть выручки забирали себе. Парочка снимала шикарные апартаменты в отелях Парижа, одевалась в дорогих магазинах и покупала автомобили престижных марок. Они стремились заставить Элмира трудиться не покладая рук и, чтобы художника не покидало вдохновение, купили ему прекрасный дом на испанском острове Ибица.
С годами де Хори стал выдыхаться, сказывалась работа на износ. Это не могло не отразиться на качестве его картин и рисунков, в которых всё больше проявлялась небрежность. Подделки, выдаваемые за творения великих мастеров, вызывали недоверие экспертов. Был предупреждён Интерпол, и полиция вышла на след Легро и Лессара. Они укрылась в Цюрихе, а Элмира отправили в Австралию. Около года художник прожил в Сиднее, надеясь, что со временем страсти вокруг его фальшивок улягутся. Возможно, так бы и произошло, но разразился громкий скандал в США. Техасский нефтяной магнат и коллекционер Алгур Медоуз (Algur Meadows) решил проверить свою коллекцию. Как определили эксперты, все купленные у Легро картины – Модильяни, Матисса, Шагала – оказались подделками. «У нашего мультимиллионера Медоуза всё самое дорогое – даже коллекция фальшивок!» – иронизировал журнал «Ньюсуик».
Легро и Лессара арестовали, а в 1968 году перед судом в Мадриде предстал и де Хори. Однако он проявил твёрдость. «Мне как художнику всегда нравилось копировать манеру разных мастеров и экспериментировать, – говорил художник. – Некоторые работы я дарил друзьям. Но откуда мне было знать, что те станут продавать мои полотна, да ещё и выдавать их за подлинники других живописцев?» По законам Испании дела возбуждались, если преступление совершалось на территории страны, но в Испании подделки никто не распространял. Через два месяца художник был освобождён.
В 1969 году американский журналист Клиффорд Ирвинг (Clifford Irving) опубликовал бестселлер «Фальшивка!» (Fake!), где предал гласности историю Элмира де Хори, отчасти на основе его собственных рассказов, где правда соседствовала с выдумками. Кстати, Ирвинг и сам мог приукрасить некоторые факты – достаточно сказать, что его обвиняли в попытке выдать написанную им биографию Говарда Хьюза (Howard Hughes) за автобиографию миллионера. Де Хори признавал, что создавал работы под именами Модильяни, Ренуара, Пикассо, Матисса и многих других. Однако отвергал, что когда-либо продавал картины, выдавая их за работы великих мастеров; подражание стилю не запрещено законом, а значит, он не фальсификатор. Художник даже раскрыл секрет: все свои творения он, чтобы не спутать, помечал малоприметной литерой «F». «Ф – значит фальшивка! Я честно предупреждал зрителей», – объяснял он. Этой историей заинтересовались и в Голливуде. Знаменитый режиссёр Орсон Уэллс (Orson Welles) снял фильм «Ф как фальшивка». Уэллс в фильме доказывал, что фальсификатор может оказаться не менее, а даже и более гениальным, чем автор оригинала.
Элмир наслаждался славой, он вновь взялся за кисть, но теперь подписывал свои стилизации собственным именем. Неожиданно власти Франции предъявили ему обвинение в мошенничестве и потребовали от испанцев выдать художника. 11 декабря 1976 года он покончил с собой, приняв смертельную дозу снотворного – такова официальная версия полиции; по другой, неподтверждённой, Хори инсценировал собственную смерть, чтобы избежать экстрадиции. Вероятно, немало нераскрытых «шедевров от Хори» и сегодня остаются в экспозициях европейских и американских музеев, считаясь картинами выдающихся мастеров. В отличие от своего предшественника, художника-фальсификатора Хана ван Мегерена (подробнее о Мегерене см. «РГ/РБ» №42/2019), он не раскрыл список своих имитаций. Забавно, что время от времени на арт-рынке всплывают даже поддельные работы Хори – его имя остаётся популярным в мире искусства. В 2014 году на аукционе в Новой Зеландии были выставлены две приписываемые ему картины в стиле Клода Моне (Claude Monet), однако эксперт по работам Хори смог распознать факт двойной фальсификации.
Александр Островский
