Фактом немецкой жизни стал частичный дефицит лекарств в аптеках. Министр здравоохранения Карл Лаутербах (Karl Lauterbach) планирует изменить к лучшему это печальное обстоятельство. Но как?
По данным Федерального института лекарственных средств и медицинских изделий (BfArM), сейчас существуют проблемы с доставкой 467 лекарств. За последние годы дефицит значительно вырос. Затронуты, среди прочего, лекарства для лечения рака и антибиотики, а также препараты для лечения астмы, в том числе кортизон. Профильные ассоциации среди недостающих лекарств упоминают также сердечно-сосудистые препараты, обезболивающие и антидепрессанты, которые становятся всё более дефицитными.
Немецкая пресса сообщает, что толчком к новому проекту послужили обращения родителей детей непосредственно к Карлу Лаутербаху ещё в декабре 2022 года в связи с отсутствием в аптеках жаропонижающих соков. За этим последовал доклад по ключевым вопросам, касающимся нехватки лекарств. По данным Минздрава, ситуация с жаропонижающими соками для детей «умеренно улучшилась». Министерство также указывает, что большинство затронутых лекарств можно заменить, чтобы не ставить под угрозу уход за пациентами. Для аптек, однако, это связано с большими трудностями. И заменители не всегда являются препаратами, к которым пациенты готовы и которые лучше всего переносятся.
Среди различных причин лекарственного дефицита специалисты называют «сильное ценовое давление на производство незапатентованных лекарств», что привело к крупномасштабному «перемещению производства в Китай и Индию». Концентрация выпуска лекарств лишь на нескольких производственных площадках привела к отсутствию здоровой конкуренции, а возможные проблемы с качеством продукции приводят к дальнейшей неопределённости в поставках. Внезапное резкое увеличение спроса может резко усугубить проблему. Например, как раз когда прошлой зимой врачам пришлось в массовом порядке бороться с детскими инфекциями и лихорадкой, жаропонижающие соки и стали дефицитом.
Сильное ценовое давление на производителей беспатентных лекарств, так называемых дженериков, носит законодательный характер. В системе здравоохранения закреплены инструменты для ограничения расходов медицинской страховой компании на лекарства. Речь идёт о максимальных суммах, которые устанавливаются для возмещения стоимости некоторых лекарств. Этот инструмент был введён ещё в 1989 году тогдашним министром труда Норбертом Блюмом (Norbert Blüm) в Законе о реформе здравоохранения.
С 2003 года страховые компании также могут заключать соглашения о скидках на лекарства с фармконцернами. Таким образом, поставщики, предложившие самую низкую цену, получают контракт. Это регулировалось Законом об обеспечении ставок взносов, который был представлен тогдашним министром здравоохранения Уллой Шмидт (Ulla Schmidt). С 2007 года фармацевты обязаны выписывать рецепты с точно таким же действующим веществом, на которое компания медицинского страхования пациента заключила соглашение о скидке. Это обстоятельство обеспечивает системе здравоохранения экономию в несколько миллиардов евро в год.
Суть нового законопроекта Карла Лаутербаха заключается в снижении затрат на производство некоторых незапатентованных лекарств, в основном антибиотиков. Министр хочет повлиять на усиление производства активных ингредиентов в Евросоюзе. Поэтому медстраховщикам при проведении тендеров в будущем следует уделять больше внимания компаниям, производящим активные ингредиенты в ЕС. В дополнение к приоритетам контрактов на основе самой низкой цены, страховые компании должны заключать контракт на основе критерия производства активного ингредиента в ЕС. В предыдущей версии этого проекта предусматривался приоритет лекарствам от рака, которые теперь, по-видимому, удалены из новой версии.
Новым законопроектом не предусмотрены какие-либо фиксированные цены или скидки на лекарства для детей. Для незапатентованных лекарств со скидкой цены хранение в течение нескольких месяцев, как правило, должно стать обязательным. Предусматриваются дополнительные финансовые стимулы для запатентованных лекарств, чтобы способствовать разработке резервных антибиотиков. В частности, допускаются более высокие цены на признанные резервные антибиотики с новыми активными ингредиентами с тем, чтобы обеспечить более длительные сроки хранения, когда они будут выпущены на рынок.
Законопроект Лаутербаха предусматривает возможность обмена непосредственно в аптеках лекарства, выписанного в рецепте лечащим врачом. В будущем аптеки должны иметь возможность обменять все отпускаемые по рецепту лекарства, которые не могут быть доставлены в разумные сроки, на доступное лекарство с тем же действующим веществом. А для выявления дефицита при поставках BfArM должна создать систему раннего предупреждения, которая выявляет неизбежные проблемные места.
Эксперты считают, что переосмысление старых правил давно назрело, и в целом они согласны с необходимостью внедрения перечисленных мер. По крайней мере, новый законопроект они рассматривают как начало таких преобразований. «Снижение ценового давления на дженерики, то есть копии лекарств, которые больше не защищены патентами, безусловно, хорошая идея», – считает эксперт Ясмина Кирххоф (Jasmina Kirchhoff) из Института немецкой экономики (IW). Она полагает, что новый законопроект положит конец «разрушительной ценовой войне за непатентованные лекарства».
В то же время эксперты полагают, что быстрого улучшения ситуации и скорейшего переноса производства из азиатских стран в Евросоюз ждать не приходится. «Мы не сможем быстро найти европейского производителя для каждого лекарства, – говорит профессор фармацевтики Вюрцбургского университета Ульрике Хольцграбе (Ulrike Holzgrabe). – Даже в Китае рынок каждого лекарства развивается на протяжении многих лет. Это не происходит быстро». Профессор отводит не менее десяти лет на то, чтобы произошёл перенос производства дефицитных лекарств в Евросоюз.
Скептически настроен и эксперт по наркотикам Вольфганг Беккер-Брюзер (Wolfgang Becker-Brüser), редактор независимого журнала Arznei-Telegramm. По его мнению, производство лекарств в Европе сократилось в таких масштабах, что его возрождение в короткие сроки в прежнем объёме почти невозможно.
Под вопросом остаются и порой расплывчатые формулировки в законопроекте. Например, речь идёт о том, что договоры о скидках страховыми компаниями следовало бы организовать таким образом, чтобы производители лекарств в Европе «могли учитывать такие возможности». «Там есть слово „следует“, но нет слова „должен“, – критикует законопроект Беккер-Брюзер. – В принципе, это только декларация о намерениях, а не инструкция к действию».
Заложенный в законопроекте экономический стимул Ясмина Кирххоф считает недостаточным для европейских производителей. Производители, помимо прочего, должны быть стимулированы к инвестированию средств в дополнительных поставщиков или дополнительные производственные площади. «С экономической точки зрения важно не только то, где находятся поставщики и производственные площадки, а то, сколько их и насколько хорошо они распределены на мировом рынке», – считает Кирххоф.
Из 49 млрд евро, выплаченных на лечение больничными кассами в прошлом году, значительную часть составляли расходы на медикаменты при стационарном и амбулаторном лечении. Однако лишь малая часть из этой суммы приходится на дженерики, в то время как их доля, отпущенных по рецепту на всём фармацевтическом рынке, составляла около 80%. Отсюда можно сделать вывод, что основные затраты приходятся на защищённые патентами лекарства. Вольфганг Беккер-Брюзер рекомендует, например, обязать компании-производители декларировать фактически понесённые расходы на исследования и разработки в понятной форме. Прозрачность – важная предпосылка для принятия оправданных цен.
Виктор Фишман
