Вероника с мужем и двумя сыновьями 7 и 14 лет жили в спальном районе на левом берегу украинской столицы. В Западной Украине они оказались в начале марта, когда ситуация в Киеве обострилась. Свободного жилья уже не было, трое суток ночевали, где придётся, а потом подруга предложила ехать вместе дальше на Запад. «У подруги есть машина, но она плохо водит. А я хорошо вожу, но машину оставила в Украине мужу. Так наш экипаж состоял из двух взрослых и четверых детей (у неё тоже двое), и я проехала за рулём 1500 км с одной ночёвкой», – говорит Вероника.
Решили ехать в Бремен, поскольку это было по пути в северную Голландию, где ждали семью подруги. По пути Вероника подписалась на все местные каналы для беженцев, и на её объявление на английском в день прибытия откликнулась семья немцев – пара средних лет с тремя детьми, двое из которых приёмные. «Они ответили в комментарии: „Да, конечно, мы можем взять тебя на сколько угодно“, – вспоминает Вероника. – И встретили нас в условленном месте, помогли переложить вещи в свою машину. Немного насторожила реакция подруги, ей очень не понравились улыбка и смех той женщины. Она даже ночью мне звонила, спрашивала, всё ли хорошо». Но поначалу была действительно полная идиллия: они помогали Веронике и с заполнением документов, и с устройством детей в школу.
Есть договор, но есть нюансы
«Есть такой типаж людей – они реализуются тем, что от них зависят другие. Обожают морально доминировать, получать удовольствие от вынужденных просьб к ним, – говорит Вероника. – Ментально они схожи с пауками, которые медленно, но надёжно плетут свою паутину вокруг тебя, и ты об этом даже не догадываешься». Первые две недели они сделали всё, чтобы семья Вероники доверилась им максимально, часто приглашали к себе в гости. Их дом находился тоже в трёх минутах ходьбы от той квартиры, где Веронике с семьёй выделили комнату, а вторую занимала подруга хозяев. «Позже я поняла, что эта женщина была приставлена к нам, чтобы следить за мной: что я ем, куда я хожу, что я делаю, и всё передавать им», – вспоминает Вероника.
Через 3 недели пришёл ответ от социальной службы, где подтверждали получение помощи в сумме 360 евро на взрослого и 280 евро на каждого из детей. Счёт в банке к тому времени был открыт, но в документе значилось, что деньги можно получить наличными. Хозяйка попросила переслать это письмо ей. «Ого как много! – первым делом отреагировала она. – Почти тысяча евро, надо же. Тут у нас за такие деньги люди работают». И следом сразу задала прямо противоположный вопрос: «Почему так мало? Где же сумма за аренду?». Вероника ответила, что понятия не имеет, и предложила вместе сходить в социальную службу вместе, чтобы выяснить это. Там была большая очередь. Муж хозяйки стоять в ней отказался, и сказал, что он дозвонится им и сам отправит все документы куда надо. Спустя пару дней он пришёл к Веронике с договором аренды. Сказал, что всё выяснил, и это нужно, чтобы им смогли компенсировать сумму за жильё.
«Я, конечно, подписала не глядя, – говорит Вероника. – В чатах видела информацию, что есть компенсации денег на еду, а есть отдельно за жильё напрямую хозяевам. Но как именно происходят эти процедуры, я не вникала». Хозяева сообщили, что пока будут идти процессы, Веронике надо компенсировать им сумму за первый месяц аренды – 240 евро за март и 460 евро за апрель. Мол, тут так принято и так надо. И Веронике не оставалось ничего, как отдать почти все полученные деньги. Дальше были ещё три недели молчания социальной службы. Никаких новых денег не поступило. На пятое или шестое письмо ответили: «Приходите лично с договором – разберёмся». Изучение договора, строгий вопрос работника соцслужбы: «Зачем вы этот договор подписали? Вы должны были отдать неподписанный договор. Это был не ваш личный расход, а наш. Но мы его берём на себя согласно установленным ценам. 460 евро за 12 квадратных метров – это неадекватная цена, которую ведомство не примет». Там она выяснила, что договор им не отправляли. Хозяевам было выгодно получать деньги наличными и не платить налоги. Получается, это был бизнес этой семьи.
Шоу должно продолжаться
Всё ещё надеясь, что хозяева что-то напутали, Вероника попыталась достучаться до них и всё объяснить. Люди-то хорошие! «Но их поведение резко поменялось, причём и соседки нашей тоже – как в каком-то жутком триллере, – говорит Вероника. – Появилась дистанция. Мне дали чётко понять, что я в гостях, и обязана выполнять немецкие правила беспрекословно. Это мне урок на всю жизнь: никогда не ставить подпись, не разобравшись во всём досконально. Иначе придётся отдавать половину собственных средств за доверчивость и невнимательность».
Вероника понимала, что они вот-вот снова придут за деньгами за май. Она принялась искать выход. И на том же канале для беженцев её свели с отличным юристом-волонтёром, который помогает как раз прибывшим в Германию беженцам. «Адвокат сам из Киева, даже жил когда-то давно недалеко от меня. Он тоже стал точкой опоры, начал поддерживать, – говорит Вероника. – Дальше было шоу: он пришёл в пять вечера к этой барышне вместе со мной, поскольку это был последний день для вручения им официального письма, и она начала истошно кричать: „Вон из квартиры, это частная собственность!“ Но были расписки, и они обязаны были принять от официального лица уведомление. Для Германии закон превыше всего».
Они сильно разозлились на Веронику. Рассказали юристу, какая она неблагодарная, сколько они для неё сделали. Но юрист был невозмутим. И предупредил, что договор будет расторгнут в конце мая. Они угрожали полицией, но в итоге просто отключили ей интернет. Вероника нашла новый дом быстрее, чем закончился май, и переехала туда с семьёй, пройдя этап приёма жилья. «Они наверняка быстро новую жертву нашли, так что тянули с приёмом не очень долго, я уже им явно мешала, – говорит Вероника, – Мы переехали в другой район Бремена, но ездим в ту же школу. Там очень комфортно моим детям, и я за это остаюсь тем хозяевам благодарной».
Так с конца мая Веронику с сыновьями приютила прекрасная новая семья бременцев. У них двое детей: 9 месяцев и 3 года. Но это совершенно другие люди, как говорит Вероника. «Большинство немцев очень хорошие. Новая семья сообщила сразу, что денег с меня не возьмут. Но те прежние всё никак не уймутся. Вчера написали, что нам украинцам так и надо, что на нас напала Россия, – сообщает она. – Это обидно, но я не хочу отвечать злом на зло. И не хочу, чтобы мой предыдущий опыт изменил меня и веру в то, что хороших людей действительно больше. Если я сочту, что этот мир небезопасен для меня, то не смогу быть опорой для своих детей». Вероника нашла небольшую работу и рассчитывает скоро жить уже в собственной отдельной квартире.
«Школа здесь просто прекрасная, и мой старший сын впервые в жизни ходит туда с удовольствием, сам делает домашние задания, – продолжает она. – Он в восторге от учителей, от этой системы, где нет зубрёжки, но есть критическое мышление. Он не знает немецкого, но ему все помогают – и учителя, и дети. Мой сын никогда не чувствовал себя таким счастливым, как здесь. Это именно то, что держит меня здесь. Я бы хотела, если получится, остаться ради своих детей. У них здесь есть лучшее будущее».
Роман Сулима
