«Моя германская история началась ещё в июле 2012 года с журналистской практики в Бонне», – рассказывает Мария. Тогда она работала на кафедре журналистики в Луганском национальном университете и подала заявку на практику в Deutsche Welle. Это была программа Гёте-института, где она проходила курсы немецкого. Так Мария на месяц поехала в Бонн.
После первой фазы войны и возникновения самопровозглашённых ЛНР и ДНР весной 2014-го, она выехала из Луганска. Жила в Бердянске, позже в Харькове. В октябре того же года решила вернуться в родной город. «Многим тогда казалось, что можно просто переждать происходящее. И я тоже думала, что в информационном смысле „окопаюсь“ дома и пересижу, – вспоминает она. – Но уже к весне 2015 года поняла, что не выдерживаю. До такой степени, что всё переходит в психические проблемы. Я решила куда-то вырываться».
Вопрос был «куда». В фейсбуке на странице её университета, который на тот момент был эвакуирован в Старобельск, отдел международных отношений предлагал программы. На глаза попалась программа магистратуры академии DW «Международные медиа-исследования». Нужно было подать документы. «История подачи документов была эпичной, – вспоминает Мария. – Весна 2015 года, Луганск. Свет то есть, то нет. Интернет постоянно сбоит. В списке было 11 обязательных документов. Первые шесть я подавала так: ноутбук был подключён к соседскому генератору, я стояла с телефоном, держала его над головой, чтобы поймать сигнал и воспользоваться мобильным интернетом».
Потом свет и интернет резко надолго пропали. Она подумала: не судьба. Но в самый последний день подачи документов, 31 марта, резко появились и свет, и интернет. Так ей удалось загрузить оставшиеся документы. В сентябре 2015-го она снова оказалась в Бонне, получив стипендию на двухлетнюю магистерскую программу.
«Я с немцами не очень совместима»
Мария даже не думала о том, чтобы остаться в Германии. «Это не то место, где я себя комфортно чувствую. Я с немцами ментально не очень совместима, – говорит Маша. – Мне непросто с ними, у меня заметно по-другому голова работает. В кругу друзей мы шутим, что Германия выполнила свою основную миссию в моём случае – вырвала меня из Луганска. И, наверное, Луганск из меня – тоже».
Летом 2017-го она вернулась в Украину, но уже в Киев. Первые пару месяцев жила у друзей, продолжая при этом работать в своём эвакуированном университете по дистанционной программе. С сентября 2018 года уже работала в Киеве, сняла квартиру, работала иллюстратором и графическим дизайнером, а в 2020-м полностью перешла на платформу Upwork.
Всё шло своим чередом вплоть до утра 24 февраля 2022. «Меня разбудила страшная сирена. Я оделась, взяла рюкзак с документами, вышла на улицу и увидела неимоверной длины пробку. Люди, которые пытались выехать на Окружную, никуда не ехали, а просто стояли у меня под окнами», – вспоминает Мария. Она обошла вокруг дома, чтобы выяснить, есть ли поблизости бомбоубежища. В подъезде был подвал, но двери оказались заперты. Ломать чужую собственность никто из соседей не стал. «Три человека, бегущие навстречу, кричали: „Вы знаете, что война началась?“, – рассказывает Мария. – А следом за ними – две грузинки, которые жили надо мной, убежав в своё время от войны в Грузии. Они наивно твердили: „Вы не переживайте, они же только по военным объектам стреляют, по нам стрелять не будут“. Видимо, помнили, как в Тбилиси всё произошло за три часа. Но у меня-то был другой опыт – Луганска, когда у меня под окнами стояли российские „Грады“ и лупили по городу».
Она покружила вокруг дома, замёрзла и вернулась домой. Решила остаться на пару дней, посмотреть, что происходит, а уже потом думать, что делать. Одногруппники из Кёльна писали с первого дня: бросай всё и приезжай. «У меня опять включилось „Я пока тут побуду, а там посмотрим“. Но взрывы с каждым днём всё приближались, – говорит Мария. – А то ли 10-го, то ли 11 марта над Борщаговкой сбили крылатую ракету. Грохот был такой, что соседи с пятого этажа прибежали ко мне на третий, чтобы стоять в коридоре между квартирами».
В тот момент Мария поняла, что ждать больше не будет. Своей машины не было, общественный транспорт не ходил, нужно каким-то образом добраться до вокзала, чтобы сесть в эвакуационный поезд. «Кроме того, все оплаты к тому времени уже были только наличными, а у меня в кошельке было 10 гривен, – вспоминает Мария. – Я спросила в соцсети, где можно снять денег. Это увидел мой приятель и отвёз на вокзал на своей машине. До Львова добиралась на абсолютно безумной старой электричке. Её, видимо, сняли с какого-то пригородного маршрута и запустили в рейс. У меня серьёзные проблемы с ногами, потому драться за место, если бы понадобилось, я бы не смогла. Ехать пришлось на полу в тамбуре между вагонами около 11 часов. С наступлением темноты для светомаскировки даже телефоны пришлось выключить».
Во Львов поезд прибыл около двух часов ночи, в период комендантского часа, и потому вход в вокзал с перрона был закрыт. Нужно было обойти все колеи, чтобы выйти на привокзальную площадь. «Я чудом поймала такси и быстро добралась до дома друзей. У ребят я провела пять дней. В основном спала, стресс и усталость предыдущих трёх недель дали о себе знать, – вспоминает Маша. – Для себя я решила, что не готова к ещё одному бесплатному поезду, потому взяла билет на FlixBus. В автобусе были почти только женщины и дети. С нами ехали один мужчина в возрасте и парень лет двадцати, у которого была медицинская справка о состоянии здоровья».
Германия, и снова здравствуй!
Автобусом, с пересадкой в Кракове, она добралась в Берлин. Первым делом сдала тест на COVID-19. Получив отрицательный результат, на следующий день сделала бустерную вакцинацию. Прививка дала осложнения, и потому пришлось восстановиться. Уже после этого взяла билет на поезд в Кёльн.
«В хорошо знакомом мне Кёльне я оказалась уже в разгар апреля, – говорит Маша. – Беженцев было уже много, но мне помог мой уровень С1 немецкого, благодаря всей моей предыстории. Конечно, много нервов потрепал процесс регистрации. Самое сложное в Кёльне сейчас – выловить термин в Ausländeramt, людям это не удаётся сделать неделями и даже месяцами. А записаться можно только на сайте, никаких других вариантов нет – только через систему, которая на сайте ежедневно обновляется ровно в 20:00. И есть даже „дельцы“, которые „пасутся“ там и потом перепродают записи». Но в итоге Марии удалось записаться, а вместе с тем и документ с разрешением на пребывание. Пока временный, в июле обещают выдать пластиковую карту.
«Сейчас, в ожидании карты, я ищу различные программы и стипендии, чтобы на них подать документы, – говорит Мария. – Я занимаюсь сейчас только графическим дизайном, потому вижу смысл закончить магистратуру по этому направлению. Конечно, я рассматриваю варианты не только в Германии, уж очень сильно расходимся мы с немцами в стилистике визуального. Хотя… с учётом того, что жизненный путь привёл меня сюда уже в третий раз – не исключено, что это судьба, и теперь мы вместе надолго».
Роман Сулима
