Насколько широко простирается сфера влияния крупнейшего экономического партнёра Германии, немецкие компании ощутили ещё несколько месяцев назад. Тогда Литва с населением меньше 3 млн человек, официально объявила об установлении дипломатических отношений с Тайванем, республикой, которую населяют менее 25 млн человек. Это событие вроде бы не должно было повлиять на немецкие концерны, осуществляющие масштабную экономическую деятельность в Китае, – однако заметно повлияло.
КНР претендует на небольшой остров у своего побережья и старается наказать каждого, кто осмеливается формально противостоять этим претензиям. Следствием решения правительства Литвы стал запрет немецким компаниям – в частности, Continental – поставлять в Китай продукцию со своих литовских фабрик после установления дипломатических связей между Вильнюсом и Тайбэем. В результате под угрозой остановки оказалось зависимое от поставки комплектующих производство на заводах немецких автомобилестроителей в Китае.
Ситуацию удалось исправить, немецкие концерны отделались лёгким испугом, но этот пример наглядно показывает, как зависима и уязвима экономическая модель, которая в последние годы обеспечивала ФРГ надёжный рост благосостояния. Не в последнюю очередь она базируется на сотрудничестве с двумя авторитарными режимами – Россией с дешёвым импортом энергоносителей и Китаем, экспорт куда приносит значительные прибыли, в первую очередь автомобиле- и машиностроителям. Третьим фактором немецкого экономического роста были крайне низкие до последнего времени расходы Германии на поддержание обороноспособности.
В связи с актуальными событиями Германии придётся выделить дополнительные 100 млрд евро в военный бюджет. Перспектива отказа от газа из РФ также не вызывает сомнений, споры будут только о сроках его реализации. Удастся ли сохранить экспорт в Китай в качестве последнего столпа немецкого благосостояния или же немецкую экономическую модель ждут потрясения и на этом направлении?
Если китайские власти более открыто, чем сейчас, поддержат путинскую агрессию в Украине, Германии временно придётся поставить крест и на развитии торгово-экономических связей с КНР. Но и без возможного обострения поддерживать деловые взаимоотношения с китайскими партнёрами становится всё сложнее – на них оказывают влияние напряжение между Китаем и США, растущее стремление Пекина сводить зависимость от Запада к минимуму, а также уязвимая позиция самой Германии. ФРГ теперь гораздо больше зависит от экспорта в КНР, нежели от импорта оттуда. Нельзя исключать, что итогом экономических взаимоотношений Германии с Китаем рано или поздно станет такое же жёсткое прозрение, которое немецкие топ-менеджеры, отрицавшие многие риски, испытали утром 24 февраля, а ныне видят угрозу национализации активов в России, и без того замороженных.
Китай – важнейший торговый партнёр Германии с 2016 года. В прошлом году объём товарообмена между странами достиг 245 млрд евро и был бы значительно выше, если бы не эффекты пандемии COVID-19. Тем не менее ожидания немецких предпринимателей по поводу деловых связей с Китаем заметно ухудшились. Недавний опрос экономического института ifo – ещё довоенный – продемонстрировал, что каждая вторая промышленная компания ФРГ намерена снижать зависимость своей бизнес-модели от КНР и сокращать импорт в эту страну. Важнейшей причиной таких решений становится принципиальная необходимость диверсификации – ориентирования на различных торговых партнёров вместо одного крупного. Имеет значение и многократно возросшая стоимость логистики, как и нарушения всевозможных транспортных цепочек в ходе пандемии.
Но не меньше влияет на позицию немецкого бизнеса и геополитическая ситуация. Нестабильность ощущалась уже несколько лет, а война в Украине, очевидно, стала для него настоящим шоком – после катастрофы в России стремление сокращать связи с другими авторитарными режимами будет превалировать в деловом мире Германии. Немецким стратегам предстоит учитывать, что глобализация в её привычном понимании фактически завершена, что ведёт к глубоким последствиям для международного бизнеса – её сменяет всё более усиливающаяся поляризация, противостояние, как на протяжении второй половины XX века, двух непримиримых блоков – демократического и автократий.
Складывающееся положение вызывает немало тревог в Министерстве экономики ФРГ. «Мы задаёмся вопросом, насколько устойчива экономическая система страны в тяжёлой геополитической ситуации, – не скрывает Франциска Брантнер (Franziska Brantner), госсекретарь в ведомстве Роберта Хабека (Robert Habeck). – Коронавирус и война выявили слабые места, сильная зависимость от Китая может стать очередным тестом на прочность».
В попытках решить или хотя бы обозначить ряд сложных вопросов прошёл экономический саммит ЕС и Китая, состоявшийся в режиме видеоконференции. Глава Евросовета Шарль Мишель (Charles Michel) и председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен (Ursula von der Leyen) провели виртуальные переговоры с премьер-министром КНР Ли Кэцяном (Li Keqiang) и генеральным секретарём компартии Китая Си Цзиньпином (Xi Jinping), обсуждая насущные вопросы экономического партнёрства и российско-украинский конфликт. Европейцы всячески пытались убедить азиатов не оказывать финансовую или военную помощь России, Пекин сводил дискуссию в сторону сокращения зависимости Европы от США.
Одним из главных аргументов европейской стороны в попытках повлиять на Китай стала роль ЕС в экономике КНР – значительно более важная, нежели России. Китайские политики эти аргументы любезно выслушали, не давая прямых ответов. Саммит не принёс и практических результатов в виде каких-либо договорённостей, по итогам не было ни общей пресс-конференции, ни заявлений ведущих участников. МИД КНР опубликовал пресс-релиз, в котором не называет войну ни войной, ни «спецоперацией» – в документе говорится об «украинском кризисе» или «украинском вопросе», для разрешения которого Европе, России, США и НАТО следует начать диалог и договориться о «сбалансированной, эффективной и устойчивой архитектуре безопасности в Европе». Урсула фон дер Ляйен посчитала, что разговор с китайскими лидерами был открытым и откровенным, но фактически стороны обменялись расхождениями во взглядах. Спорных тем значительно больше, чем точек соприкосновения, позиция Китая остаётся крайне гибкой: Пекин избегает принципиальных заявлений и последовательно отстаивает собственные интересы, далёкие как от российских, так и от европейских.
Немецкая реакция на безрезультатный саммит была отрезвляющей. В основном в Берлине констатируют факт ухудшения европейско-китайских взаимоотношений и оценивают перспективы потерь, указывая, что любые попытки наладить в Китае демократические перемены путём увеличения торгового оборота провалены. Страна всё больше отдаляется от Европы, которая для Китая – не образец, а устрашающий пример. Его давление на Гонконг и Тайвань только усиливается на фоне фактической безнаказанности, с которой столкнулась Россия после аннексии Крыма. Немецкому бизнесу в этой ситуации придётся забыть о расширении, переживая за сохранение статус-кво или сворачивая активность в стране, которая не отвечает демократическим ожиданиям и стандартам деловой безопасности. Но для ориентированной на экспорт экономики ФРГ отказ от китайских перспектив может оказаться невероятно болезненным.
Максим Смирнов
