Человек он бывалый, жизнь знает, женат не первый раз и не первый год, поэтому вскоре на телефон его жены пришёл лонг-лист моделей-претендентов. Мужчина надеялся, что всё пройдёт по отработанной схеме – после строгого, но справедливого хозяйского фильтра останется шорт-лист, затем несколько участников выйдут в финал и в честном поединке определится счастливый победитель. Он оформит заказ и вскоре его трусы, её лифчики и вечно грязное барахло их троих сыновей вылетят на новый уровень чистоты и свежести.
Не тут-то было.
Женщина, не отвлекаясь от кормления младшего и раздачи подзатыльников старшим, пробежала по списку, забраковала всё, сказала, что он не в состоянии справиться с элементарным заданием и она ошиблась в выборе спутника жизни, психанула, отправила его в магазин и сказала, чтобы один не возвращался.
Друг выманил меня из тёплой хаты, чтобы не сдохнуть в мире бытовой техники в одиночку, и теперь беспомощно озирался, задавленный авторитетом жены и одноглазых стиральных аппаратов, которые для него все были на одно «лицо» и все – одинаково враждебны. Я помалкивала, поскольку жену его знала, оказаться крайней не хотела и решила, что моральная поддержка – мой разумный максимум.
Через пятнадцать минут друг не выдержал и нарушил главное правило семейного клуба – позвонил жене, занятой делами государственной важности.
«Пупсик, ну чем она тебе не нравится? – заныл он в трубку. – Хорошо, а вот смотри, есть точно такая же, но в полтора раза дешевле…» Видимо, из трубки на него пахнуло такими серой и гневом, что он совсем скис и поплёлся между рядами, уговаривая своего кормящего демона: «Хорошо, а если я вот эту возьму? И цена нормальная, и размер… Какая? Миленькая?.. Да какая к чёрту „миленькая“! Это стиральная машина! Нафиг ей вообще, быть миленькой?!»
Я поняла, что товарищ неделю во всех смыслах будет обслуживать себя сам и на всякий случай переместилась в отдел кофемолок. Там другой несчастный, видимо, уже окончательно порабощённый своей половиной, отсутствующим взглядом смотрел на чёрную, как смоль, кофемолку и твердил, как зомбированный попугай: «Да, пупсик, она красная. Да, вот прямо красная-красная, да, как тот „Феррари“».
Тут можно было бы всё списать на капитуляцию вчерашних хозяев жизни перед стремительно надвигающимся женским миром, если бы женщины не вели себя ещё хуже. Одна моя знакомая час примеряла платье в магазине, ушла, так ничего не решив, позвонила подружке, та заявила, что она дура и такое платье за такие деньги надо брать не раздумывая, вернулась в магазин и ушла с покупкой. Сколько раз я сама в самых тривиальных обстоятельствах заходила в тупик, не могла принять решение и вызывала группу поддержки. Хорошо, есть патологически беспомощные люди, про таких говорят: предложи им на выбор рыбу или мясо, и они останутся голодными, потому что не смогут определиться. Но нет ли здесь гораздо более масштабной проблемы? Мой знакомый, прекрасный режиссёр, работал над книгой о феномене отечественного футбола, который, как и родной автопром, только и делает, что годами и десятилетиями внушает надежды и обманывает ожидания. На тренировке одной из самых сильных в то время отечественных команд он увидел такую картину: разбившись на две группы, спортсмены гоняли мячик по полю и – внимание – постоянно оглядывались на тренера, сверяя свои действия с его командами. «Как мило», – подумала я. «Какой ужас!» – сказал мой знакомый.
Недооценённая выученная беспомощность становится модусом операнди житейской активности в диапазоне от выбора кофемолки до принятия решения в игровых или экстремальных обстоятельствах. Фигура «отца» или начальника – авторитетного и компетентного взрослого, отбирает инициативу, но обеспечивает комфортное существование. Может, вы и испытываете неудобства от того что вам приходится признавать свою несамодостаточность, возможно, вам кажется, что потребность в советах и «помощи друга» служат своеобразным социальным клеем, способствующим укреплению связей между людьми. Но всё это хорошо ровно до того момента, пока вы не уступаете удобству внешнего управления и не снимаете с себя ответственность за выбор проклятой кофеварки или за решение разыграть рискованную комбинацию, например, на поле.
Последствия оглядки на мнение другого способны завести в самые мрачные дебри двойственной человеческой натуры – знаменитый эксперимент Мильграма, который так и назывался – «Подчинение авторитету», провоцировал обычных домохозяек отжимать кнопку, подвергая незнакомого человека за стеклом лаборатории воздействию тока всего лишь за неправильный ответ в рамках эксперимента. Условия были смоделированы, никакого тока на самом деле не было, но испытуемые об этом не знали. А рядом с ними стоял человек в белом халате и убеждал, что всё путём, что он берёт на себя ответственность, управляет процессом и болван за стеклом действительно достоин мучений.
Не стоит сгущать краски и не верить в человека, но каждый раз, когда моя рука тянется к телефону в спорной ситуации, я думаю: «Нет уж, дудки! Как-нибудь сама справлюсь!»
И просыпаюсь.
Этери Чаландзия
