Легенда казалась вполне правдоподобной на то время: политические трения между ФРГ и СССР как «хозяином» ГДР нарастали, год назад была построена Берлинская стена. На 1962 год пришёлся Кубинский кризис (см. «РГ/РБ» № 40/2022), который действительно поставил человечество на грань ядерной катастрофы. Перспективу войны рассматривали как реальную, страны НАТО готовились к ней по-настоящему.
Результаты учений оказались хуже некуда. Бундесвер провалил все поставленные задачи, от противовоздушной обороны до полевой медицины и помощи гражданскому населению. Будь это не учения, а настоящая война, ФРГ превратилась бы в выжженную пустошь, к тому же подставив союзников по НАТО.
Spiegel написал об этом. У журналистов были свои источники в Министерстве обороны, однако они подчёркивали, что информация, которой они делятся, не составляет гостайны. Но в статье были и более интригующие выводы: авторы утверждали, что такой провал учений Министерство обороны ФРГ создало намеренно. Если США и НАТО увидят, в каком плачевном состоянии находятся силы Бундесвера, они якобы примут решение усилить снабжение армии Германии современным вооружением и, может быть, даже дадут ФРГ ядерное оружие. Авторы статьи напрямую обвиняли тогдашнего министра обороны Франца-Йозефа Штрауса (Franz Josef Strauß) в том, что он специально свёл к минимуму боеспособность германских войск, чтобы получить больше военной помощи от Североатлантического альянса. Издатель Spiegel Рудольф Аугштайн (Rudolf Augstein) давно недолюбливал Штрауса – он был с ним знаком, знал его тяжёлый и вспыльчивый характер и считал, что такому человеку нельзя доверять руководство армией, а тем более подпускать его к ядерной бомбе.
Расследование произвело фурор не столько в обществе, сколько в самом ведомстве. Министр рвал и метал. На следующий день после выхода статьи большинство сведений, которые были опубликованы в ней как открытые, оказались в срочном порядке снабжены грифом «секретно». Минобороны заказало экспертизу статьи и выявило более 40 нарушений гостайны. Прокуратура ФРГ возбудила дело о госизмене и выдала ордера на арест руководства Spiegel и авторов статьи, а также на обыски в редакции и у них дома. Полиция задерживала журналистов прямо на улицах, офисы редакции в Гамбурге, Дюссельдорфе и Бонне были опечатаны. За госизмену и разглашение военных тайн журналистам грозили тюремные сроки до 15 лет. Следующий номер Spiegel, который как раз собирались сдавать в печать, подвергся цензуре со стороны генпрокурора ФРГ – он настоял, чтобы каждая страница журнала (а номер был посвящён Карибскому кризису) была подписана им лично. Это был первый случай цензуры в германской прессе со времён правления Гитлера.
И тут началось неслыханное. Журналисты успели сообщить коллегам о происходящем. На следующий день все главные немецкие газеты – Zeit, Stern и другие – вышли с заголовками про обыски. Их редакции пригласили пострадавших коллег работать у себя, предоставив всё необходимое, от печатных машинок до фотолабораторий. Очередной номер Spiegel вышел в положенный срок, и главным материалом там был отчёт о преследованиях журнала со стороны прокуратуры.
А обычные граждане возмутились и вышли на улицы. В их руках были плакаты: «Дело не в Spiegel, дело в свободе слова». Люди выходили на демонстрации с заклеенными ртами, протестуя против преследования журналистов. Они написали обращение к властям: «Только федеральный прокурор считает, что советские спецслужбы настолько некомпетентны, что черпают информацию из журналов». Протесты охватили всю ФРГ. Даже те, кто не принимал прямого участия в митингах, выражали свою гражданскую позицию – гуляли по городам, демонстративно держа в руках свежий номер Spiegel. Граждане требовали немедленно освободить арестованных журналистов, а министра обороны Штрауса отправить в отставку.
Правительству пришлось реагировать. Первой вопрос о подавлении свободы слова задала в Бундестаге фракция СДПГ. Возмутился и министр юстиции, который ничего не знал о «деле Spiegel»: его просто поставили перед фактом. Под канцлером Конрадом Аденауэром (Konrad Adenauer) зашаталось кресло. В итоге пятеро министров объявили о своём уходе, заявив, что не согласны работать в одном кабинете со Штраусом. Сам Штраус подал в отставку 16 декабря 1962 года. Аденауэру удалось удержаться на должности ещё на год, но ему пришлось справляться с правительственным кризисом и заново формировать кабинет министров. Spiegel продолжил выходить без перебоев.
Дело о госизмене было закрыто за отсутствием состава преступления. В 1966 году Конституционный суд сделал знаковое заявление. В нём говорилось, что если возникают конфликты между защитой целостности государства и свободой печати, то решения должны приниматься в пользу свободы печати, потому что она тоже является залогом целостности Германии, равно как и другие демократические свободы. Даже оборонные вопросы должны быть доступны для обсуждения обществом.
Анна Матвеева
